Флот и Фолкленды. Архипелаг раздора. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года - Е. А. Грановский
В мемуарах командующего фолклендской ударной группой глава, посвященная этим событиям, предваряется двустишием из поэмы «Мармион» Вальтера Скотта: «O, what a tangled web we weave,/ when first we practise to deceive!»291, имея в виду замысел ввести аргентинцев в заблуждение имитацией начала десантной операции. «Так или иначе, – пишет адмирал, – в Южной Атлантике мы, безусловно, „плели сеть обмана“ для наших противников на суше и на море, но она не должна была запутаться, если приложить достаточно усилий… У оккупантов Фолклендских островов, как я надеялся, должна была возникнуть уверенность в том, что мы сопровождаем амфибийную группу, чего на самом деле не было. При этом, как я полагал, они должны были поверить в то, что мы идем прямо на Порт-Стэнли для высадки морского десанта… Аргентинцы обучались морскими пехотинцами США, чей принцип десантных действий предполагает вламываться через парадную дверь, выбивая ее ногой независимо от того, заперта она или нет. Поэтому я был уверен в том, что могу предвидеть ход аргентинской военной мысли. Они полагали, что мы станем действовать так, как действовали бы при сложившихся условиях американцы, их наставники и наши традиционные союзники».
Британцы пытались создать у противника иллюзию начала полномасштабного вторжения на острова, рассчитывая таким способом спровоцировать его на активные ответные действия, втянуть в морское сражение и, используя превосходство в подводных лодках, нанести ему решительное поражение. Этот замысел вполне соответствовал установкам самих аргентинцев, которые, как мы помним, считали возможным бросить свои надводные морские силы в бой при условии, если британский флот окажется в уязвимом положении, будучи прикован к месту высадки и связан необходимостью защиты десантно-транспортных судов.
Слабым местом плана было отсутствие у Вудворда самих десантных кораблей, без которых проводимая демонстрация рисковала не достичь своей цели. Идея для большей убедительности включить в состав его группы ДВКД «Фирлесс», вполне ожидаемо, вызвала возражения со стороны командования амфибийно-десантных сил. Единственное, на что оставалось рассчитывать, это использование ложных отвлекающих целей, тех самых дипольных отражателей (обрезков металлической фольги), которые на военно-морском сленге именовались «соломой» (chaff) и имели основным предназначением создание помех работе ГСН противокорабельных ракет, но также могли искажать показания на экранах радиолокаторов аргентинских самолетов-разведчиков.
Как рассказывает об этом Вудворд: «На переходе мы пытались заставить аргентинцев поверить, что десантные корабли были с нами. Это осуществлялось путем обмана радаров посредством использования „соломы“, маленьких частичек радиоотражающего материала, размер которых соответствует частоте, на которой работает радар. Мы помещали такие частички в реактивные и артиллерийские снаряды, сбрасывали с вертолетов в специальных пачках… В тот момент, когда мы фиксируем работу радара аргентинского „Боинга“ („взломщика“), нам нужно поставить порядка дюжины облаков из таких отражателей, отметки которых на большой дальности на его экране подобны отметкам кораблей. Таким образом противника можно заставить поверить в то, что мы – целый флот, состоящий, скажем, из двадцати пяти кораблей вместо пятнадцати на самом деле. Вообще-то, на этом этапе слова сэра Вальтера [Скотта] должны быть приняты во внимание. Сеть обмана, которую мы сплели, требовала постоянной заботы. Нам нужно было постоянно обновлять облака диполей по мере их оседания, чтобы поддерживать созданную нами дезинформацию аргентинских ВВС».
Наступательные действия британцев в ходе предпринятой 1 мая демонстрации выражались в авиационных и артиллерийских ударах по аэродромам в Порт-Стэнли и Гуз-Грине. Другим менее заметным, но не менее значимым мероприятием, проводимым в ночное время, была высадка небольших групп SAS и SBS для разведки возможных пунктов высадки морского десанта и сбора информации о расположении войск аргентинского гарнизона.
«Наш план, – пишет Вудворд, – был достаточно прост: сначала нанести мощный удар по аэродрому Порт-Стэнли с использованием бомбардировщика „Вулкан“ с острова Вознесения, затем на рассвете развить успех „Си Харриерами“ и одновременно нанести удар по взлетно-посадочной полосе в Гуз-Грине. При любом результате бомбардировки эти рейды принесут пользу: во-первых, создадут у аргентинцев уверенность, по крайней мере в течение следующих 24 часов, что мы планируем высадку непосредственно в Порт-Стэнли; во-вторых, утренние удары отвлекут их от наших реальных действий в ближайшие день и ночь – высадки отрядов спецназа на покрытые темнотой острова для выполнения опасной задачи по разведке оборонительных позиций противника. Кроме того, наши атаки вынудили бы аргентинцев показать нам свою оборону так, как не cможет сделать никакая разведка. Я надеялся в той или иной форме втянуть в бой их авиацию в течение одного или двух дней. Будучи необремененным нашими десантными кораблями, я стремился своей авианосной ударной группой выманить их флот под удар подводных лодок. И я надеялся с помощью мощных артиллерийских обстрелов с моря создать у сухопутных войск противника иллюзию высадки десанта, которой в действительности не будет».
И еще несколько слов об организации боевого управления. В этот момент оно в значительной мере сводилось к стандартной связке: командующий флотом на берегу (Филдхаус) и морской командующий в районе проведения операции (Вудворд). Последний имел значительную свободу действий в рамках поставленных задач. Однако Филдхаус жестко держал руку на пульсе – все действия и принимаемые Вудвордом решения докладывались в штаб в Нортвуде – и при необходимости имел возможность вмешаться. При этом авианосная TG 317.8 являлась не единственной оперативной группой британского флота, действовавшей на ТВД. Атомные подводные лодки составляли отдельную оперативную группу TG 324.3 под командованием вице-адмирала Херберта, управляемую им из Нортвуда и подчиненную адмиралу Филдхаусу.
Британские авиаудары
Погода 1 мая 1982 года выдалась по меркам фолклендской поздней осени вполне погожей, с крепким западным ветром, умеренным волнением моря и рассеянными облаками с высокой нижней границей облачности. Видимость превышала 15 км, изредка шел дождь. К вечеру ветер стал стихать. Первыми в эти сутки в бой вступили Королевские ВВС, отбомбившиеся по летному полю островного аэропорта. В 04:37 ночную тишину разорвал грохот взрывов. Одиночный бомбардировщик «Вулкан» (№ XM607, командир – флайт-лейтенант Мартин Уизерс), стартовавший накануне вечером с аэродрома Уайдэвейк на острове Вознесения, сбросил двадцать одну 1000-фунтовую (454 кг) фугасную авиабомбу с высоты три тысячи метров. Одна из них попала точно во взлетно-посадочную полосу, образовав в асфальтовом покрытии глубокий кратер диаметром двадцать метров, остальные легли ровной цепочкой воронок за ее пределами. От осколков погибли трое аргентинских солдат и еще несколько человек получили ранения.
В Порт-Стэнли перепуганные «келперы» выскакивали из своих домов, пытаясь спросонья понять, что происходит и куда бежать. «Сегодня в 4.37 утра нас буквально выбросило из наших кроватей страшнейшими взрывами. Дом словно оторвался от фундамента… К тому времени, как мы спустились с лестницы, со всех концов города открылся мощный шквал зенитного и пулеметного огня», – записал в своем дневнике один из жителей столицы Фолклендов. В районе самого аэропорта воцарилась ужасная суматоха. Прилежащие к нему расположения аргентинских 25-го пехотного полка и 601-го зенитно-артиллерийского дивизиона заполнились запахом гари, топотом армейских ботинок и гвалтом голосов, выкрикивавших приказы и сыпавших проклятья в адрес англичан. «Я сидел в кресле в диспетчерской вышке, – вспоминает майор Альберто Луис Янарьежо, – глубоко задумавшись, когда взрыв первых бомб внезапно вернул меня к реальности, и я оказался перед красным облаком, которое неслось к башне, разбивая оконные стекла и сотрясая здание. Когда я пришел в себя, то был под креслом и услышал стоны капитана Довичи. Он упал
